"Компьютерные войны" ФСБ и ФБР
(интервью Андрея Короткова - первого заместителя министра связи и информатизации России)
- Андрей Викентьевич, в суде США может быть создан опасный прецедент: в качестве доказательств при разбирательстве дела о взломе компьютерных сетей могут быть использованы свидетельства, добытые незаконным путем. Как вы считаете, насколько велика вероятность такого шага?
- Я понимаю озабоченность российских "сетевых жителей", если можно так сказать, по поводу законности или незаконности применения некоторых положений этой новой сферы юриспруденции по отношению, как к российским гражданам, так и гражданам Соединенных Штатов.
Да, нам известно, что уголовное дело против агента ФБР Шулера возбуждено. Это стало следствием другого уголовного дела, которое было возбуждено в Соединенных Штатах против российских программистов.
Вы знаете, Интернет это новая совершенно сфера, новая среда, где действуют как все старые законы, так и появляются некие новые, которые описывают вновь создавшуюся реальность, сетевую реальность. И там, где эти законодательства, старые и новые, не стыкуются, образуются порой зияющие вакуумы, которые требуют своего заполнения. И они будут заполняться какими-то прецедентными решениями, одним из которых, может, и будет расследование, которое сейчас ведут и ФБР, и российские правоохранительные органы.
- А как вы расцениваете тот факт, что официальное лицо, представитель правоохранительных органов совершил, по сути, кражу со взломом?
- Мне не хотелось бы сейчас давать правовую оценку действиям агента ФБР, так же как и действиям российских программистов. Мне кажется, что суд должен вынести свое решение. Но хочу сказать, что американские законы, старые законы, которые апробированы десятилетиями и даже столетиями, в том числе и Конституция Соединенных Штатов, позволяют действовать, не закрывая информацию от граждан своей страны, то есть, например, указывать на недостатки той или иной системы безопасности в Сети.
Это первая поправка Конституции, насколько мне известно, Соединенных Штатов. В то же время, именно на закрытие такого рода информации направлен новый американский закон, который был применен к российским программистам. Они указали на некоторые дыры в защите американских программ в присутствии американских же представителей правоохранительных органов, которые выдавали себя за предпринимателей, и тут же были схвачены за это и подверглись судебному преследованию.
То есть, я хочу сказать, что Сеть принципиально устроена таким образом, что в ней нет единого управляющего центра. Это разнесенные компьютеры, и вывод одного из них не уничтожает всю схему целиком. Поэтому, как вы знаете, наверное, сервер управляющего может быть размещен и в Бразилии, и в Мексике, и в России, и в Соединенных Штатах. А действовать через него могут люди, которые будут находиться за тысячи и тысячи километров от него.
Это удаленный доступ. И здесь возникает некая новая судебная практика, которая требует своего разрешения. И я очень надеюсь, что действия сотрудника ФБР получат правильную правовую оценку и действия российских программистов, которые пытались указать на недостатки системы защиты, тоже будут правильно поняты и соответствующим образом оценены правосудием Соединенных Штатов.
Единственное, в чем мне хотелось бы предостеречь наших российских программистов, которые идут на контакты с американскими предпринимателями, - чтобы они не спешили заработать быстро какие-то деньги, а очень внимательно оценивали свои шаги, и оценивали их не только с точки зрения морально-этической, но и с точки зрения законов, которые существуют сегодня в Соединенных Штатах.
Законы эти неоднозначны. Они не апробированы жизнью, практикой, поэтому этот прецедент очень важен, который сегодня создается. И я надеюсь, что прецедент будет создан не на российских программистах.
- А существуют ли, у нас или в США, какие либо методики выявления виртуальных преступлений без нарушения закона?
- Я специально обратился к Интернету и посмотрел, какие случаи еще на эту тему в последние месяцы были в мире и в России. Ну, во-первых, я хочу сказать, что, конечно, мы постараемся объяснить позицию нашего государства в сфере правоприменения подобных законов. Мы это делаем постоянно как представители министерства на международных форумах, на съездах, на конгрессах, где обсуждаются вопросы информационной безопасности, защиты информации, в том числе и киберпреступности.
Здесь позиция однозначная: киберпреступность должна быть остановлена. Но это не значит, что она должна быть остановлена любыми средствами, любыми путями. Нужно разработать некий единый подход к этому, и эти подходы могут формироваться и в Соединенных Штатах, и в России, и в арабском мире, и в Латинской Америке и должны быть приняты, одобрены большинством "сетевого общества". А не так, чтобы эта инициатива исходила только из одной страны и диктовалась, навязывалась воля одной страны.
Безусловно, Россия ведет активную деятельность в этом направлении. Я думаю, что в ближайшее время законодательство в сфере Интернет-пространства будет гармонизировано. Сразу оговорюсь: мы не сторонники зажимания свобод в сетевом сообществе - естественно, при обязательном соблюдении основных ключевых положений и правил поведения.
Многие решения лежат в области этики. Мне кажется, что этика не бывает какой-то отдельно для электронного мира, для книжного мира, для информационных агентств, для телевидения. Этика есть этика.
Интернет – это всего-навсего очень сложный телефон. И как не надо ругаться со своим собеседником по телефону, точно так же не надо ругаться и по Интернету. Если есть хулиганство, то оно может быть в равной степени и телефонным, и кибернетическим, и каким угодно. И законы должны быть, по-моему, одинаковые. Хотя, еще раз говорю, что дискуссия на эту тему очень активно ведется.
http://www.vesti.ru/
^macro[showdigestcomments;^uri[];"Компьютерные войны" ФСБ и ФБР]